А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
...момент, когда простая эта мысль: разжать руки и сделать полшага вбок - показалась ей удачной. Не дойти никогда, не дойти до конца моста, хлипкого, древнего, истерзанного ветрами, растеребленного: колючие, в лохмах, канаты, палки и сучья под ногами трещат и ломаются, но держат, держат почему-то... не дойти до конца, и не повернуть назад, и не остановиться на мосту... Руки срослись с канатами перил, ноги отказывались ступать. Далеко внизу бесилась, вся в пене, зажатая камнями речка... Короткий миг падения - и все. Не будет мук, и страха, и тоски. Но - невозможно почему-то отпустить перила... Уже потом, на берегу, на узкой каменной тропе, она увидела: кожа на ладонях снята начисто. Пальцы отказывались разжиматься, боялись обмана, лишь чуть ослабляли хватку, когда она там, на мосту, рыдая не от страха и не от жалости к себе - это пришло потом, позже, позже, - а от самой возможности вдруг вот так просто взять и расстаться с этим миром, с собой и стать чем-то другим, незнакомым, ненужным - делала шажок, потом еще шажок, потом еще... Руки так и не разжались, так и были стиснуты в кулачки, пока она убегала по тропе - дальше, дальше от моста, дальше... а потом, наверное, в ней что-то сломалось, но что-то другое заработало, новое, звериное, потому что утром она проснулась на охапках наломанных амбрелл, амбреллами укрытая - дрожа от росы и утренней свежести предгорий, но вместе с тем - все понимающая, ко всему готовая и отчаянно бесстрашная. Не было страха. Не было, и все. Горы стояли - вот они. За сутки по лесам и предгорьям, без дороги она прошла миль тридцать. Будто уходила от погони... далее